Поручик выбрался из возка и от души грохнул дверцей. Заметил краем глаза, как крупная фигура проворно, не производя шума, отпрянула за возок. Обошел его. Там стоял Самолетов, прижав палец к губам, мотал головой в сторону. На цыпочках двинулся прочь, и поручик сердито направился следом.
— Мое почтение, Елизавета Дмитриевна! Не будет нетактично, думаю, упомянуть, сколь вы очаровательны, воспрянув от безмятежного сна? Приятными, надеюсь, были сновидения?
Он сделал шаг вперед, вытянул руку с револьвером, положил ствол на ладонь левой, согнутую ковшиком, принялся хладнокровно целиться.
— Медикаментов и перевязочных средств побольше! — крикнул вслед ротмистр. — Пригодятся…
— Николай Флегонтыч, что ж ты веру даешь косоглазому нехристю… Он тебе наговорит…
— Ага! Митрошка бежит, ужин разносит… Пора и мне в свое походное пристанище. Заглядывайте, Аркадий Петрович, если надумаете в видах коньячку. Мое всегдашнее почтение, Елизавета Дмитриевна!