— Он меня отпустит? — спросил я, кивая в сторону полицейского.
По всем меркам мне оставалось пройти не больше километра. Даже по колено в снегу и в метель — это не дольше получаса. Я еще не выдохся, на километр меня хватит.
На краткий миг я понял, что невозможного действительно нет. Что все правила игры, заданные в наших мирах, все аксиомы — «огонь жжется, небо голубое, а вода мокрая» — не более чем случайность.
— А… — Я пожал плечами. — Валерьяну… боярышник.
— Что вы! Он еще пишет. Да и к вам это письмо отношения не имеет, это такой вопль души… обращенный к куратору или к службам Аркана. Не знаю, если честно, как у него получится.
— Вам письмо, — сказал почтальон, кладя передо мной конверт и усаживаясь на место Кшиштофа.