Он зачерпывал ложкой розовую массу с мягкими кусочками фруктов. Во рту было очень сладко. Когда глумятся – прицельно выводят из себя; у этого сбит прицел. В нескольких репликах – и «трансвестит», тут же – чуть ли не половой гигант, мальчишка-соблазнитель. И начало разговора странное: «Поговорим?» Как-то чересчур литературненько. Так кто бы это мог быть?
Отец никак не мог понять, что случилось: ведь только что купили! Новый! Дорогущий! Какой хотели!
– Игрой, Арсен. Игрой. Искусственно устанавливаемыми правилами. Если футбол – то, будьте добры, руками мяч не хватать. Если перетягивание каната – то обходитесь без трактора. Если шахматы – то ладья ходит только по прямой, а конь – буквой Г. Ты скаль зубы, это правильно, такие вещи всерьез говорить неприлично… Как тебе нравятся эти чашки? Позорище с нашими пластиковыми стаканами, видно, что нет женщины в офисе. Ты мог бы, как младший, тоже проявить инициативу, а не ждать, пока я пойду и куплю эти чашки… Как они тебе?
Разговаривая, он быстро поднялся в свой номер, отпер дверь и запер снова. Уселся к окну – на лужайке под соснами бродил рыжий котенок.
Вечером он активировал «Власть слова» и сказал маме, что надо бы поменять холодильник (последний раз его меняли ровно месяц назад, долго выбирали модель, очень радовались, как замечательно он вписался в интерьер и как стильно выглядит). Мама, внимательно посмотрев на Арсена, перевела взгляд на холодильник, безотказно служивший и очень ее радовавший, и сказала, что Арсен прав. Надо менять, немедленно.
– Ну давай проанализируем, – мягко сказал Максим. – Во-первых, я не аптекарь-отравитель, чтобы что-то «подмешивать» в Сеть. Во-вторых, зависимость возникает от водки. От пива. От героина. От славы. От регулярных занятий спортом. От карт и рулетки. Ты же меня во всем этом не можешь винить, нет?