Ингеборга засыпала кофе и теперь нюхала густой кофейный пар, осторожно встряхивая турку.
Он хорошо зарабатывал — и уже довольно давно. Окружающий его мир был совсем иным, и он так привык к нему, что в какой-то момент перестал придавать ему значение.
— Папочка, прости меня! — закричал совсем потерявшийся от горя Иван и стал тыкаться Степану в майку. — Прости, я не хотел тебя расстраивать!
Ингеборга улыбнулась и повыше натянула на него одеяло.
«Я стал бояться телефона, — неожиданно подумал Степан, — так же, как и мой сын, я теперь боюсь телефона…»
— Папка! — завопил Иван. — Папочка приехал!