За локти он рванул ее к себе, закинул ее руки себе за шею, стиснул, не зная, дает ли ей дышать. Сам он дышать почти не мог.
Интересно, что останется к утру от него самого?
Степан осторожно потрогал золотистый затылок и повыше натянул толстое клетчатое одеяло — в комнате в связи с наступившими майскими морозами было прохладно.
Иван так горячо стал уверять ее, что ноги у него совершенно сухие, что она моментально убедилась в своей правоте.
В прошлом году тот же самый телефон — телефон-предатель, телефон-злодей — сообщил им, что бабушка умерла…
«Потом найду его жену и прикончу, — пообещала себе Ингеборга, — причем не сразу, а в несколько приемов, чтоб больнее и дольше».