И поцеловала в сгиб локтя. И потом еще в ключицу. Потом медленно и осторожно вытащила из-под него свою ногу и выбралась из постели. Он даже не шевельнулся.
— Пардон, — сказала Ингеборга и отодвинула пустую пиалу, — вы хотите разъяснить мне суть классовых противоречий? Разделение на бедных и богатых? Несправедливость устройства мира?
Мамы не стало, и как-то в один день Степан возненавидел кока-колу, которую до этого исправно любил.
Кто следующий в списке? Кто еще должен заплатить за тайну, как заплатил глупый Муркин?!
— Речь не идет о вечных ценностях, Павел Андреевич. Речь идет о том, что у ребенка расшатаны нервы, и мы должны приложить максимум усилий для того, чтобы привести их в порядок.
Ничего, все в порядке, на этот раз обошлось.