Уговор был такой — туда и обратно. За пределы аллеи не выезжать, а Иван — Ингеборга это уже знала — всегда соблюдал условия договора, хотя на первой стадии отчаянно торговался, выклянчивая условия получше.
— Живую?! — ужаснулась Ингеборга, и Иван моментально почувствовал свое взрослое мужское преимущество.
И еще эта чертова тишина, совершенно не подходящая для такого индустриального пейзажа!
— Я что, — спросил он, едва сдерживаясь, — тебя бью? Или кусаю? Что ты несешь?
Звук двигателя затих где-то на шоссе, и она снова осталась совсем одна в мире, и помощи ей ждать было неоткуда.
— Добрый вечер, — брякнул он первое, что пришло в голову.