Значит, эта самая Инга Арнольдовна — подруга историка и… как там говорится? Ничто человеческое нам не чуждо? Занятно. И Иван хорош! Что это за новости — приглашать к столу совершенно чужих людей, даже не спросив разрешения?!
Она постояла немного, как будто собираясь сказать что-то еще, а потом стремительно вышла. Степан слышал, как возмущенно простучали в пустынном холле ее каблучки.
— Вовсе не надо было так стараться, — сказал откуда-то сверху Игорь Никоненко, — ты же обещал сдерживаться, Павел Андреевич!
С той самой секунды, когда в уши и сердце толкнулась эта привязчивая «Памяти Карузо», он хотел одного — заманить ее в постель.
— Очень, — подтвердил капитан, смеясь над собой и своим энтузиазмом. — Еще раз спасибо.
— Я ничего не придумал, — ответил Чернов раздраженно, — если ты ни черта не понимаешь, можешь катиться к чертям собачьим. Я все равно ее прикрою. Не было никакой тетради. Она тебе по пьяни приснилась. Тем более ты в офисе всем громогласно объявил, что у тебя из сейфа ничего не взяли. Муркин никого не шантажировал. Саша по телефону ни с кем не разговаривала. В ночь убийства она была со мной. Я с ней спал.