Зато в романах он читал, что женская жалость бессмысленна и унизительна для мужчины.
— Тебе-то что!.. — выговорил он с неимоверным усилием. — Ты едешь на своем драндулете, и поезжай, поезжай себе…
— Я с тобой поговорить хотел, — сказал прораб виновато, — я понимаю, что сейчас не ко времени, но…
Степан был очень обижен на Петровича. Обижен и зол.
— На пол? — переспросил Степан машинально. Он уже не думал об Иване. Он думал только о том, что происходит в Сафоново и как бы сделать так, чтобы уже там оказаться и начать контролировать ситуацию.
Степан молчал, уставившись на фигурку рабочего в стиле «техно», украшавшую его стол. У рабочего были металлические руки и ноги, вылупленные глаза-шурупы и каска на болтах, насквозь проткнувших плоскую железную голову. Он очень напоминал Степану самого себя. По крайней мере самого себя в данную минуту.