На черной полированной поверхности стола прямо перед его носом как будто сама по себе появилась плетенка с узкими полосками тонюсенького лаваша, потом тарелка с огурцами и помидорами, свежими и маринованными, сыр, нарезанный очень странно — не пластинками, а кубиками, и наконец — Господи Иисусе! — огромный, как стог, кусок бело-золотисто-розовой картофельной запеканки с поджаристой коричневой корочкой. При виде этого куска у Степана от голода и усталости помутилось в голове, а в желудке произошло что-то вроде молниеносной гватемальской революции.