Спина внезапно похолодела, и трубка показалась тяжелой и непривычной, как боевая граната на учебных стрельбах.
— А если все это — она? — просипел Степан. — Ну, все, от начала до конца, она одна, а? Что ты тогда будешь делать, твою мать?! Увезешь ее на Сахалин и спрячешь в уссурийской тайге? На всю оставшуюся жизнь?! Ромео гребаный, твою мать!..
— Ты не знаешь, Петрович нашел свой клофелин или он тоже собирается в райбольнице отдыхать?
— Господи Иисусе, — пробормотала Ингеборга, — когда вы говорите, Павел Андреевич, такое впечатление, что вы бредите…
— Да я ж сказал, что ко мне пришли, — с досадой проговорил в сторону двери грозный Петя. — Не, ты понял, блин, что тебе тут ловить нечего?
Он уговорит ее. Или Иван уговорит. Иван кого хочешь уговорит, когда ему нужно.