У него были хомячьи щечки, сонные голубые глаза и широченный солдатский затылок, просвечивающий наивной розовой кожей сквозь короткие волосы на макушке. Конечно, он был дорого и со вкусом одет, и это как-то… примиряло, хотя и не спасало окончательно.
Господи, она и вправду зачем-то высыпала полбанки кофе в заварочный чайник! С ума сошла!
— Кофе будете? — спросила Ингеборга поспешно, изо всех сил стараясь не захохотать.
— Ну и то. Я в ней был, когда Володьку Муркина нашел, в этой самой куртке. Я тогда вокруг него ходил, ходил, все не верил, что он… того, мертвый. — Тут Чернов из деликатности покосился на Ингеборгу. — Потом я подошел и понял, что он все-таки мертвый, а потом нашел эту самую штуку.
— Обалдел мужик совсем, — сказал Белов как-то не слишком уверенно, — ну на что это похоже?
— Мороженое ели. Чипсы ели. Кока-колу пили.