Пепел с сигареты падал ей на колени, но она ничего ни замечала.
Потом он умоется и еще попьет. А потом еще. И будет пить сколько захочет, хоть до завтра.
Степан отвел взгляд и быстро посмотрел снова, боясь ошибиться.
— Есть очень хочется, — сообщила Ингеборга. Почему-то она была совершенно уверена, что таких тонких мужчин, как Валерий Владимирович, проза жизни должна непременно раздражать, а ей очень хотелось его позлить.
Шел дождик — должно быть, редкая штука в тех краях, — земля раскисала и размягчалась, как сентиментальная старуха от слезливого фильма, и во влажном воздухе повисал запах стройки. Две с половиной тысячи лет прошло, никто и никогда ничего толком не узнает о том, что было тогда, а запах не изменился.
— Мы вам звонили, — сказала она все так же сдержанно, — и на работу, и на мобильный. На работе вас не было, а мобильный…