Цитата #236 из книги «Близкие люди»

— Нет, Вадим. Подожди. Он пролежал два года и с каждым днем ненавидел нас все сильнее. Папа нанял сиделку, ее он ненавидел не так сильно, как нас. Вы знаете, — она посмотрела куда-то мимо Степана мрачно горящими глазами средневековой ведьмы, — мне стало казаться, что под конец он просто сошел с ума. Он говорил чудовищные гадости, причем не только мне, но и маме, он постоянно нас в чем-то подозревал, он отказывался принимать таблетки, он не давал мне спать по ночам. Он стал поминутно говорить о самоубийстве. Он в деталях описывал, как именно он покончит с собой, он рассказывал сиделке, что я только и мечтаю, чтобы он умер, и мы стали очень осторожны с лекарствами. Особенно, конечно, со снотворным. Но он все не унимался. Он ухитрялся как-то прятать таблетки, которые мы ему давали, он копил их и однажды все-таки принял все сразу. Для самоубийства этой дозы было мало, но «скорую» пришлось вызывать, ему долго промывали желудок, а он все твердил, что в один прекрасный день мы его отравим…

Просмотров: 3

— Ты не знаешь, где я рубашку бросил? — спросил Степан, стараясь отвлечь его и разрываясь от внезапно навалившейся жалости к нему и обиды на жизнь, которая в последние несколько лет преподносила им обоим исключительно неприятные сюрпризы.

Просмотров: 4

— Нет, — буркнул Белов и покосился на Петровича, который сидел в кресле, сдвинув пятки по стойке «смирно», и курил из деликатности в кулак. От его сигарет в комнате образовалась нестерпимая махорочная вонь. — К любовнице. Надеюсь, ее телефон ты у меня требовать не будешь?

Просмотров: 2

Валерий Владимирович не отводил от нее внимательных утешающих глаз.

Просмотров: 2

Чего бы он только не дал сейчас, чтобы Ивана в школу отвез кто-нибудь другой! Чего бы он не дал, чтобы хоть на день перестать метаться между работой и ребенком, который, несмотря на свои восемь лет, все еще был удручающе мал и ничем не мог помочь Степану в вопросах собственного воспитания.

Просмотров: 3