— На. — Соучастник преступления подошел сзади, обнял ее и сунул ей в руку стакан. Сам он выпил два или три, поняв, что умирает от жажды, только когда увидел, как холодная вода льется из бутылки в стеклянное нутро стакана.
— В школе завтра последний день, а с понедельника у вас каникулы. В школу и так не нужно будет ходить.
— Не «пусть приедет заберет», а водителя отправишь! — приказал Степан злобно. — И не когда водителю или тебе удобно, а когда жена скажет. Хоть в три часа ночи. Ясно? Или приказ написать?
Самое главное, он так ловко избавился от ненавистной ему Клары Ильиничны!
Как он станет с ней говорить? Как разрушит это нервное напряженное самообладание, заставит ее объясняться, может быть, оправдываться? Или плакать?
— Вот, — сказал Чернов и выложил на стол перед Степаном черную с золотом зажигалку «Кельн Мессе». — Она лежала немного выше, в песке, и я решил, что это ты потерял, когда накануне в котловане скакал. Мне тогда в голову не приходило, что Володьку… убили.