Не глядя на нее, Чернов отрицательно покачал головой.
В вагончике все еще невыносимо воняло вчерашним перегаром и застарелым сигаретным дымом. Казалось, что воняют стены и щелястый дощатый потолок, и у Степана медленно, но неотвратимо, как раскручивающийся мотор, начала болеть голова.
— Правильно, — согласился Степан, — спасибо, что позвонили. Заехали бы как-нибудь, что ли…
Вот интересно, как же он будет жить, когда бросит жену и станет частью Лелиной биографии? Куда он будет смываться, когда станет невмоготу?! Разве он сможет всю оставшуюся жизнь выносить Лелю?
— Кофе давай! — приказал Чернов Тамаре и улыбнулся широкой и лихой улыбкой сердцееда и рубахи-парня.
«Не первое. В середине апреля у нас погиб рабочий, а несколько дней назад мы похоронили нашего прораба».