У нее было трудное детство и очень трудная юность. Она росла без отца, часто и подолгу болела, подруг у нее не было, а те, что были, жили как-то… веселее, страдать не любили, и она быстро с ними расставалась. Она рано начала работать, и работала много и тяжело. Чернову — Господи, какие мужики легковерные идиоты! — даже в голову не приходило выяснить, над чем, собственно, она столь тяжко трудилась.
— Врач сказал — сердце скорее всего. Точно он пока не знает. У него сердце было не слишком… и гипертония. Он мне вчера жаловался, что где-то клофелин потерял.
Степан передернул плечами, как будто от холода, хотя в машине стало почти жарко, огляделся по сторонам и пристроился поперек двойной разделительной полосы. Конечно, по-хорошему следовало бы доехать до светофора и развернуться, но иногда он позволял себе мелкое хулиганство, особенно если поблизости не просматривались гаишники. Заприметив разрыв в плотном машинном потоке, он нажал на газ, двигатель рыкнул, как разгневанный тигр, и через секунду Степан уже въезжал на тротуар перед собственным офисом.
Степан вышел из комнаты, осторожно прикрыл за собой дверь, потушил половину ламп в коридоре и увидел прибалтийскую крысу. Она маячила в отдалении, и в руках у нее была кружка с чаем.
— Вы просто сумасшедший! Ясно вам? Я очень сочувствую вашему сыну. Очень!