По дороге на лесной склад она раз десять останавливалась поговорить с женами «саквояжников», разъезжавшими в роскошных экипажах, — правда, менее роскошных, чем ее собственный, не без удовольствия подумала Скарлетт, — и со многими мужчинами, которые подходили к ее коляске и, стоя в красной пыли со шляпой в руке, сыпали комплиментами. День был прелестный, она была счастлива, она хорошо выглядела и ехала по городу, как принцесса. Из-за этих задержек в пути она приехала на склад позже, чем предполагала, и увидела, что Хью и возчики сидят на невысокой поленнице, дожидаясь ее.
Ей случалось задуматься над тем, так ли уж неожиданны были эти встречи. Они становились все более частыми по мере того, как шли недели и обстановка в городе из-за стычек с неграми накалялась. Но почему Ретт ищет встреч с нею именно сейчас, когда она так плохо выглядит? Никаких видов на нее у него теперь, конечно, нет, если они вообще когда-то были, в чем она начала сомневаться. Он давно перестал подтрунивать над ней, вспоминать ту ужасную сцену в тюрьме янки. Он перестал даже упоминать об Эшли или ее любви к нему, ни разу — с присущими ему грубостью и невоспитанностью — не говорил, что «вожделеет ее». Скарлетт сочла за лучшее не трогать лиха, пока спит тихо, и не спрашивать Ретта, почему он стал так часто встречаться с ней. А потом она решила: все его занятия в общем-то сводятся к игре в карты и у него так мало в Атланте добрых друзей, вот он и ищет ее общества исключительно развлечения ради.
— Какая удача, — негромко произнес Ретт, — застать вас одну.
— Нет, чудесный жеребчик, ноги в два ярда длиной. Непременно приезжайте поглядеть на него, мистер О'Хара. Это настоящий племенной тарлтоновский жеребец. Рыжий, совсем как кудри у нашей Хэтти.
Джим Тарлтон, обросший косматой бородой, делавшей его совершенно неузнаваемым, с громкими приветствиями появился из домика управляющего и расцеловался с дамами, а следом за ним оттуда высыпали и его четыре рыжеволосые дочки в залатанных платьях, спотыкаясь о вертевшихся в ногах черных и пегих собак, которые при звуках чужих голосов всей дюжиной с лаем бросились наружу. И от напускной веселости, проявляемой всем этим семейством, Скарлетт мороз подрал по коже — это было еще страшнее, чем затаенная горечь в глазах обитателей Мимозы или дух смерти, витавший над Сосновыми Кущами.
— Оказывается, есть много способов убить кошку — не обязательно закармливать ее маслом, — весело заметила Мелани, когда старик, громко стуча деревяшкой, уже спустился вниз. — Я ведь все время хотела, чтобы именно Арчи развесил фонарики, но ты знаешь, какой он. Ни за что не станет делать то, о чем его просят. Да к тому же мы хоть убрали его на время с дороги. Чернокожие так его боятся, что просто ничего не делают, пока он стоит у них над душой.