– Правильно, – сказал Герберт. – Готовы к торгу?
– Ну, ты силен… – покрутил головой Князь, все еще пребывая в некоторой остолбенелости. Потом спохватился: – Да пошли, что ты стоишь.
– Сомневаюсь, – серьезно сказала Мэй Лань. – Позвольте в этом усомниться, дражайший господин Зыонг…
Жаль только, что Мазур никакой такой неизвестностью не терзался. Нетрудно было просчитать близкое будущее. И оттого на душе у него было чуточку грустно, потому что классическая сцена, прямиком заимствованная из многочисленных книг и фильмов (жаркая ночь, луна и звезды, романтическая тишина и палуба шхуны посреди тропических морей), была пронизана высокопробным лицемерием, все было не взаправду, все игра, притворство, лицедейство, и Мазуру было не на шутку обидно – в эти декорации так и просилось что-то настоящее, чистое и взаправду нежное, только где ж его взять, если идет игра и ставки ох как велики…
– Рад слышать, – сказал Мазур. – Но господин Ма…
– Я тоже, – сказал Мазур. – Всецело к вашим услугам. Мы – люди вольные, над нами нет ни судовладельцев, ни адмиралов… И если красивая девушка желает совершить морскую прогулку на романтической шхуне…