В руке у Мэй Лань уже поблескивал знакомый Мазуру револьвер. Движения стали скупыми, выверенными, по-кошачьи мягкими…
– Джимми! – сказал Пьер истово, опрокинув в рот содержимое посудины совершенно по-русски. – Можешь мне верить, молчать буду…
Он методично перебирал стропы, двигаясь вокруг вороха алой ткани. Все срезы выглядели одинаково, неважно, косые или прямые – перерезаны или перерублены чем-то острым, одним-двумя уверенными ударами…
– Ничего подобного, – быстро сказал Мазур. – Я просто расчетливый. Мне в этих местах еще жить да жить, и я не хочу, чтобы на мне висел мертвый коп… Да и ты вроде не собираешься эмигрировать на Северный полюс, а?
Конечно, следует думать о человеке хорошо – пока не располагаешь достаточным ворохом компрматериалов (сентенция во вкусе Лаврика, но это не меняет дела). Нельзя исключать, что она и сама искренне верит в эту побасенку о «черном ящике», что ее кто-то играет втемную. А если все иначе, если она точно знает, что ищет… Ну, даже при этом раскладе ему ничего сейчас не грозит. Но вот потом, на суше…
– Если вы мне, красавица, покажете обещанные деньги, я тут же буду адекватен, честное слово… Пойдемте… – пробурчал он, поднялся первым и, пошатываясь, направился к выходу.