Приподнявшись на локтях, Мазур тем самым тут же вызвал взрыв воплей на незнакомом языке – пожалуй что, в них не было ничего враждебного, один веселый азарт.
– Господа, – сказал китаец почти спокойно. – А почему вы решили, будто я что-то знаю о вашей капсуле?
Ну, это уже серьезнее, однако ненамного… Мазур оглянулся на очаровательную хозяйку. Она стояла у борта, в облегающем красном купальнике – статуэточка, фея, – не отрывая от глаз бинокля, обозревала поросшие буйной зеленью высокие откосы столь напряженно и долго, что Мазур поневоле сопереживал: тщетны пока что усилия, тщетны, ни хрена не высмотрела, загадочная моя красавица…
– Отлично. Времени масса. Герберт тебя постарается подстраховать, но ты все равно не расслабляйся.
– Он был серый, с синей полосой по борту и синей трубой?
– По-моему, это парашют, – сказал примостившийся рядом Мазур.