– С горя пьем или с радости? – лениво осведомился Мазур, усаживаясь в другое креслице, аккуратненько, чтобы не проломить эфемерное сиденьице.
Что они там, на обеспечивающем судне, придумали, Мазур не знал, но вскоре показался дымок, превратившийся затем в черное пятнышко, а оно, в свою очередь, – в серую полоску. Полоска росла на глазах. Серый борт с синей каймой. Панамский флаг – удобнейшая штука для того, кто понимает. Ага, вон оно что…
Вообще-то, не только капитан-лейтенант Мазур, но и авантюрист Джим Хокинс, тоже не питавший особого доверия к миру и человечеству, должен был с ходу просечь, что его попросту хотят иметь на виду, под неусыпным наблюдением. Но ни тот, ни другой не могли протестовать – игру приходилось поддерживать, пусть думает, что ей пока что доверяют…
– Что там? – мертвым голосом спросил гаваец.
– Я надеюсь, вы подружитесь, – как ни в чем не бывало сказал Ма, отечески взирая на эту идиллию. – Не обижайте ее, друг мой, она девушка добрая и отзывчивая…
Вспомнив о своих друзьях и скрупулезно придерживаясь инструкций, он как мог небрежнее вытащил из кармана джинсов яркий платок и повязал его на шею. «Есть результат» – вот что должны увидеть в этом платочке наблюдатели. Если только Лаврик не соврал во имя неких высших интересов дела, если за ними и в самом деле налажено плотное наблюдение, если есть подстраховка…