Был и я на том пиру, ел зернистую икру. Пров ел плов, Филат ел салат. Устий ел галантин. А Федот-стрелец ел соленый огурец. А как съел он огурец, тут и сказке конец! А что сказка дурна – то рассказчика вина. Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак – ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков!..
— Зачем? Ясно же, что вам не понравилось и вы считаете меня конченой дурой.
— Но… Крошечное «но», незначительное, на такое «но» мои коллеги запросто не обратили бы внимания. Однако меня оно беспокоит, точно соринка, попавшая в глаз, и заставляет сомневаться. И хотя это противоречит опыту, накопленному мною за двадцать лет службы, но вдруг ваш рассказ, не будучи правдой, в то же время и не является ложью?
— Я никогда его не видел, ни разу с ним не разговаривал, и тем более не знаю, где его найти.
— Эта женщина пыталась силой отнять книгу, и во время борьбы у сеньора Семпере случился сердечный приступ. Вот что там произошло, — сказал я. — И все из-за моей паршивой книги.
— Почему ты выбрала меня? — спросил я. — Только не говори, что я твой любимый автор и прочую хвалебную чепуху, которой Семпере посоветовал тебе улестить меня. Если ты так сделаешь, то мы разговаривали с тобой сегодня в первый и в последний раз.