Поросячьи глазки Огилви сверкнули обидой.
Кристина с сомнением смотрела на бумажку, которую отелю предстояло предъявить в банк.
Воспоминание о деньгах согрело душу толстяка. Они были надежно спрятаны — Огилви оставил при себе лишь двести долларов на всякий случай: в дороге всякое ведь может произойти.
— Нечего сказать — правила! Разумные установления! Сплошной камуфляж! — И без того красное лицо доктора совсем побагровело. — Я сыт этими словами по горло! Меня от них тошнит! Противно, стыдно и тошно от того, что таков род людской!
— Слушай, — нетерпеливо проговорил житель Айовы. — Почему бы нам не смотаться отсюда?
Отмычка крепко держал ручку большого чемодана. При одной мысли о том, что ему предстоит пройти через весь вестибюль до дверей на улицу, у него забилось сердце и руки покрылись липким потом.