– Между прочим, у меня в подземелье висит череп одного из горротских королей, – сказал Сварог и тут же устыдился столь детской похвальбы.
– Я ничего пока не знаю. И нахожусь в том милом состоянии, когда подозревать хочется всех и вся.
– Унизительно будет для царицы, если ее поволокут, как мешок, два существа низшего порядка… – сказал Сварог.
– Возможно. – Борн поджал губы. – Это уж моя забота.
– Не спешите, не спешите, – укорила зоркая старуха, подметив его нетерпение. – Успеете еще потискать этих… – И она выразилась о ближайших красавицах с вольной непринужденностью старого драгуна. Решительно смешала в кучу лежавшие перед ней диковинные восьмиугольные карты, фишки, золотые монеты, повернулась к соседу, столь же ветхому старичку: – Вы знаете, барон, бабушкой этого шалопая могла оказаться я, если бы на достопамятном балу в Аркетане…
Черная молния сбила его с ног и катала по земле, то наваливаясь так, что трещали ребра под кирасой, то облизывая лицо горячим мокрым языком. Он отпихивался ладонями, орал, не в силах унять щенка, беспомощно барахтаясь посреди вихря восторга и обожания. И когда наконец смог встать, унимая прыгавшего вокруг Акбара, чувствовал себя так, словно его долго молотили цепями.