По его мнению, меню с изысканными блюдами ни к чему в ресторане отеля — все равно что положить шахтеру в ведерко гусиную печенку на завтрак. К тому же, когда он незадолго до ужина заглянул в главный ресторан, где в это время уже должен был бы начаться час «пик», то обнаружил, что огромный зал на две трети пуст.
— Поговорить наедине. С вами и вашим мужем, — все так же растягивая слова, без всяких околичностей изрек он.
— Ее отец — Марк Прейскотт. Тот самый Прейскотт. Я правильно говорю, мисс?
Когда он распахнул дверь, горничная ахнула и схватилась за сердце.
— Может быть, вы присядете, — сказал Питер и указал на свободное место за их столом.
И все-таки он мужчина, который живет, дышит, чувствует. Никакое добровольное отшельничество не может, да и не должно длиться вечно.