Смущение бармена сменилось явным испугом.
— Тогда, пожалуйста, считайте себя вправе, начиная с этой минуты, проводить в отеле все перемены, какие вы сочтете необходимыми.
— Занимался своими прямыми обязанностями, мистер Макдермотт. — Для такого крупного человека у Огилви был на редкость высокий голоспочти фальцет. — Если уж вам необходимо все знать, так вот: я ездил в полицейское управление, докладывал о тех неприятностях, которые здесь произошли. Сегодня из камеры хранения украли чемодан.
Пока они беседовали, остатки «евангелины» были убраны и на столе появилось дымящееся, аппетитно пахнущее блюдо — «сарду». Яйца, сваренные вкрутую, лежали попарно на лепестках артишока, покрытые сверху взбитым шпинатом и залитые голландским соусом. Рядом с тарелкой Питера появилось розовое вино.
— Я слышал, что произошла неприятность, по-видимому, из-за небрежности официанта. И пришел затем, чтобы от имени отеля принести вам извинения.
Наступила долгая пауза. Портье, дежуривший этой ночью, был одним из давних служащих отеля, из тех, кого нанимал на работу еще сам Уоррен Трент. Он выполнял свои обязанности, ни с кем не советуясь, и мало кто пытался оспорить его решения. Макдермотту он уже дважды давал понять, что не потерпит помыканий со стороны всяких пришлых, особенно если они моложе его, да к тому же прибыли с Севера.