– Мне самому что-то захотелось живым вернуться, – сказал Сварог. – Есть такое стремление…
– Достаточно фанфар и четырех гвардейцев у входа, милорд. Макред уже распоряжается.
Он смотрел на Сварога с отчаянно скрываемым, но рвавшимся наружу любопытством – как-никак был совсем юный.
– Ну что ты? Неужели думаешь, что человек может стать законченной скотиной, освоив какую-то старую книгу?
Он сжался в крохотную алую точку, микроскопический огонек метнулся вверх, к двери.
На полдороге его и достало – и качественно. Он вошел в сухую твердую землю, как утюг в ведро с водой, чисто по привычке побарахтался немного, но потом опомнился, зачем-то поднял руки над головой, решив, что так пойдет легче, – и провалился из солнечного дня в ночь. Поблизости жарко пылали высокие костры, ржали лошади, вокруг стелился странно тяжелый, устойчивый дым из причудливых курильниц на затейливых ножках, и шаман, целехонький и здоровехонький, разразился столь радостными воплями, что голова его, похоже, еще миг назад и впрямь висела на волоске.