Я сидел за столом и, сжав голову руками, тупо пялился на верхний лист лежащей передо мной стопки исписанной бумаги. Это был итоговый отчет приказа Большой казны за истекший семь тысяч сто семнадцатый, то бишь тысяча шестьсот девятый, год. Все шло не так, не так…
— Да ну его,— махнул рукой Прокоп,— там небось уже за людскими столами все места заняты. Эвон — паперти пустые, куцы, мыслишь, нищие побегли? Да и со Скородома, вестимо, народищу принесло. Айда лучше на подворье к боярину.
Когда за дьяком закрылась дверь, я откинулся на спинку кресла и сладко потянулся. Уф! Кажется, реформу государственного управления я с плеч скинул. Нет, совсем, конечно, на самотек я ее не пушу, но вот вся рутина — сбор и обработка имеющихся в этой области технологий, анализ их эффективности, приспособляемости к местным условиям и все такое прочее, слава богу, теперь не моя забота. А то и так уже голова пухнет. Эх, побольше бы таких людей…
У меня в этот момент засосало под ложечкой. Неужто?.. Нет, не может быть такой удачи.
Следующая неделя прошла обыкновенно. И Аким уже начал думать, что все, что случилось в ночь праздника Вознесения Господня, ему точно примнилось, но затем произошел случай, навсегда изменивший как его собственную судьбу, так и судьбу всех мальчишек его ватаги.
Я придержал коня и поднял взгляд. На сухом дереве у дороги висел труп худого, но жилистого мужика в одних исподних портах. Хлопок прозвищем Косолап, опытный боевой холоп, начальствующий над моей личной сотней, в которую я отобрал самых умелых, опытных и лихих бойцов, да еще изрядно обученных огненному бою, свесился с седла, вглядываясь в утоптанный снег.