— Все…— еле слышно выдохнул Самозванец и, пошатнувшись, сделал попытку подняться.— Не могу больше…
Я отложил перо, аккуратно отодвинул лист, на котором набрасывал план дел на завтра, и повернулся к Дани-лычу, ожидая продолжения.
— Вы! — резким выкриком оборвал я ростки неповиновения, оборачиваясь к стрельцам.— Встаньте вокруг и возьмите бердыши на изготовку.— И снова тряхнул рукой.— Шж мне!
— Гы,— гнусно усмехнулся Митяй и двинулся вперед, Растопырив руки.
Следствие прошло быстро, но озвученные обвинения Романовых были не в подготовке мятежа и государственного переворота, а в колдовстве. Ну да царю-батюшке виднее…
До Рязани они с Аникеем доехали вместе, с купеческим караваном. Серко за зиму на отборном овсе и добром сене отъелся, округлил бока, а Тимофей бережно собрал аж девять серебряных копеек. Хватит, чтобы по осени при добром урожае купить аж полтора пуда пшеницы, а уж ржи и того более… Все, что выдавали, не скопил, на леденцы, сбитень и квас потратился, не удержался. Аникей за год тоже удосужился и лишнюю серебряную копейку, и почетную шапку заработать. За успехи в подлой схватке. Вот уж где его шустрость и увертливость куда как к месту пришлась. В Рязани они расстались, уговорившись встретиться за четыре дни до «Первого дня во Году», чтобы потом вместе добираться до Москвы.