— Хорошо, — обречённо вздохнул суккуб. — Даю слово, только не мучайте больше ребёнка!
Собственно вот как в жизни получается: с молодым человеком меня на юг никогда не отпускали, зато с Виктором — пожалуйста! Да, я, впрочем, и не жалуюсь, любовь приходит и уходит, а Витька остаётся навсегда. Наши отцы — лучшие друзья прямо с садика. Вместе жили, вместе учились, вместе отрабатывали практику, даже на свидания порой с одними и теми же девчонками ходили по очереди.
— Не волнуйся, Светик! — подтолкнул меня к выходу Вик. — Если с тобой что-нибудь случится, я его кастрирую и живьём в землю закопаю!
Снова садясь за стол, мужчина едва заметно коснулся висков и слегка поморщился. Ну-ну, эти симптомы нам хорошо известны! Я машинально покосилась на единственную, несовместимую с тронным залом вещь: внушительную, зелёную лягушку в гигантской стеклянной чаше, оснащённой лесенкой. Живой барометр флегматично и как-то обречённо смотрел на окружающую реальность огромными выпученными глазами, знаменуя понижение давления. Собственно, это и без неё известно, так как моя голова тоже любит отзываться на природные изменения мигренью. Вот как сейчас.
— Ну, что? Пойдём отсюда? — спросил Вик, захлопывая книгу.
Мне повезло. Зверь, действительно, стоял напротив, подобравшись и приготовившись к прыжку. Вздумай он стать около стеночки у двери — и битва в девяти из десяти была бы проиграна, ещё успев начаться. Хотя она и так в девяти из десяти была не в мою пользу.