Из холла донеслись возбужденные голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущенной улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник гриффиндорской команды.
Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а Гарри, Рон и Гермиона, тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Гарри подсел к Дину с Симусом, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить свое имя в Кубок
— Миссис Уизли, — спросил Гарри, не в силах больше сдерживать нетерпение. — Не появлялась Букля с письмом для меня?
— Изредка... — слукавила Миртл. — И еще ни разу не выходила из крана, ни с кем не заговаривала.
Когда Гарри проснулся, ему было так тепло и уютно, что глаза открывать не хотелось, а хотелось наоборот, туг лее уснуть снова. Свет в комнате был приглушен, и он был уверен, что сейчас еще ночь, и значит он не мог проспать долго.
— Вот это да! — Рон потряс мокрой головой — вода лила с него в три ручья. — Если это продлится, того и гляди озеро выйдет из берегов. Я вымок. А, черт!