И они вежливо раскланялись, созерцая друг друга не без уважения.
– Значит, честолюбивы, – усмехнулся Гленор. – В должной мере. И это меня устраивает. Вы прекрасно провели операцию там, внизу…
– Самопляска, – Бони глянул на него с уважением. – Видел?
– А что, бывало – и по отдельности? – спросил Сварог.
– Я вас ни в чем не обвиняю, – устало сказал Сварог. – Я тоже научился сдерживать гнев, ваше счастье, что не подвернулись на площади… Вы только за тем и приехали, чтобы рассказать, что не виноваты?
– Глупости, – отмахнулась Мара, во всем блеске юной самонадеянности. – Все равно они – лилипутики, хоть и вооруженные до зубов. За нами, мой повелитель, – Империя. Не видел ты бортового залпа крейсера… Мы их наловим, посадим на стол, и будут маршировать перед игрушечным замком, как миленькие. – Она деланно зевнула, лукаво косясь на него, стянула камзол, заложила руки за голову и медленно потянулась, повернувшись к Сварогу в профиль. – Словом, я пошла в ванную. Монахи не обидятся, если мы здесь немного напроказим…