Рон и Гермиона взглянули на Гарри вместе восхищенно и жалобно.
— У меня нет сына! — Голос Крауча перекрыл все остальные звуки, глаза почти вылезли из орбит. — У меня нет сына! — повторил он.
Недели две Гарри, как мог, боролся с тревогой о крестном. И все равно по утрам с замиранием сердца ожидал совиную почту, а перед сном в постели ему мерещились страшные видения: Сириуса хватают дементоры где-нибудь в темном закоулке Лондона. Жаль, что не было тренировок, квиддич — лучшее лекарство от тяжких мыслей. Зато уроки, особенно защита от темных искусств, стали труднее, да и требовали учителя куда больше.
— Правда? — они вышли из замка, на улице уже стемнело, и Дамблдор прибавил шагу.
Седрика поддержим — он Настоящий чемпион.
— И кому это вы оба все время пишете? — поинтересовался Рон.