Гермиона очень на них сердилась. Подходила то к одному, то к другому, стараясь помирить их. Гарри был непреклонен: он заговорит с Роном, если тот поверит, что не Гарри бросал в Кубок своего имени и попросит прощения за «лжеца».
Так и не отдышавшись, Гарри вышел из загона. У входа в соседнюю палатку стояла разгневанная мадам Помфри.
— Ладно... Делает вид, будто знает все на свете, а мы — олухи, — со злостью проворчал Рон, — Отец общается с высшими чинами... да, Па может получить повышение в любое время... ему просто нравится работать там, где он работает...
— Оплаты? — не понял Гарри. — Ну... А почему бы его работу не оплачивать?
— Очередная глупость в мой адрес, — заметил Гарри, небрежно сворачивая газету.
— Пока! — сказала Чжоу и пошла к подругам, все еще красная до корней волос.