– Да. Галина Андреевна, помните, я вам давала камень, вы обещали просверлить в нём отверстие, под цепочку?
Да, психологи Алтайской базы в своё время доказали Практикантке, что подобные мысли не имеют под собой основания – она никоим образом не может считать себя виновной в смерти матери. Однако Лина с детства отличалась дотошностью и если за что-то бралась всерьёз, то почти всегда доводила до конца. Вот и в этом вопросе добилась полной ясности, сумев сделать свои выводы, после изучения всех доступных, а иногда и недоступных данных.
Луч фонаря внезапно рванулся вверх, осветив обширное пространство.
Нет, не уважение – Садистка никого из воспитанниц не уважала, презирая всех почти одинаково. Руководство Монастыря её стиль занятий устраивал – результаты были неплохие. А что до высокого процента травм... Тяжело в учении – легко в бою.
– Да, что-то случилось, – согласилась женщина. – Монастырь разбомбили, мы с тобой оказались под завалом. Причём выбираться приходится, проделывая ход в груде битого кирпича. Битый кирпич я ещё простить могу, это всё же логично, но вот откуда здесь столько стекла, понять попросту невозможно! Старкова, мы с тобой сидим на глубине пятнадцати метров, и что-то я не припомню, чтобы здесь раньше были окна. Или я ошибаюсь?
– Проследить не смогли. Собаки отказываются работать на свежих следах демонов, а без них ничего не получается. Местность выжжена и исковеркана взрывами, так что понять там ничего невозможно.