Как замечательно, что он рискнул взять за жабры этого слизняка Марата, правую руку Берга, и вытрясти из него всё. Тот сломался мгновенно и пел просто соловьём. Эх, жаль, что этого не получилось сделать раньше. Но ничего, ещё не поздно, многое можно исправить.
– Сочувствую. Мчитесь обратно, здесь вам делать нечего.
В общем, ни у одного сотрудника милиции, коих в метро хватает, ни на миг не возникло сомнение в том, что они видят настоящего попа. Чапай не просто нацепил рясу – он полностью преобразился, даже лицо стало классически-постным, а при виде девушек в коротких юбках он бросал на них осуждающие взгляды, ханжески покачивал головой, не забывая при этом искоса полюбоваться ножками.
Лина всё ещё пыталась бороться с обувью, когда в казарму вошла сотрудница канцелярии и увела с собой трёх девочек с вещами. Их отчислили.
Боец прекратил махать светящимся жезлом, направился к остановившейся машине. Встав возле двери, он поморщился и красноречиво указал себе на ухо, приказывая водителю приглушить музыку – «Rammstein» оглушал подобно грозе, трудно было представить, что кто-то добровольно согласится сидеть при этом в кабине. Гориллоподобный мужик почесал свой многократно перебитый нос, только после этого прилично убавил звук и опустил стекло.
– Вашу настоятельницу я надолго запомнил. Всё равно не пойму! Что это за приказ? Кто вас уничтожает?