Настоятельница проследила за удаляющимся вертолётом, вернулась к столу, аккуратно положила мощный бинокль в средний ящик. В который раз подумала, что стоит сменить его на что-то новенькое, с более мощной оптикой. То, что Алина улыбалась при разговоре, она смогла различить с превеликим трудом, скорее всё же догадавшись, чем действительно увидев.
Штурмовик успел выпустить две ракеты, наведя их по излучению РЛС зенитного комплекса, поставил помехи и попытался увернуться от атаки с земли, но неудачно – взрыв произошёл слишком близко, поражающие элементы исхлестали его правую плоскость, фюзеляж и кабину. Пилот погиб на месте, открыв список жертв нападающей стороны. Неуправляемая машина, не откликаясь на запросы по радиосвязи, вошла в пике и, рухнув на дачный посёлок, пропала с экранов радаров.
– Вот это. Разве тебе жалко? Ведь я маленький. Дай.
Стоя перед младшими воспитанницами, Лилит неспешно произносила своим певучим голосом одну из стандартных речей. Даже отсюда Мюллер прекрасно слышала каждое слово – таковы особенности речи смотрительницы и акустики подземелья.
– Вы что, в музее на экскурсии? – зашипела настоятельница. – Что делать будем?
– Вспомнила! Я ведь с тобой разговаривала! Когда лежала в медблоке. Меня тогда пичкали лекарствами, я металась в бреду, и потом... потом всё забыла. А то, что помнила, приняла за последствия бреда. Так?