– Он закован в цепи, – определила Лилит. – И странный какой-то, похоже, с него содрали кожу.
Состояние Наташи было очень тяжёлым – это было понятно с первого взгляда. Лина даже не могла понять, куда, собственно, угодила пуля. Кровь была повсюду, она растекалась по полу пугающе огромной лужей. Снегова без конца раскрывала рот, казалось, что она задыхается, при этом каждый раз выплёскивались пузырящиеся багровые потоки. Нина с Юлей поспешно стягивали с неё одежду, пытаясь хоть как-то это остановить, хотя должны были понимать, что всё уже бесполезно.
Рыцарь молча проглотил обиду, но не забыл о ней – просто отложил месть на будущее.
– Я? Ты что, вообще... Ах, да, ты же меня в сознании не видела. Рыцарь я, Бровкин Василий Иванович, самое лучшее, что осталось в этом говённом Ордене... Кроме тебя, конечно. Ты вообще у нас святая. Знаешь, Практикантка, я ведь тебя тогда едва не кончил.
– Я не знаю, но не удивлюсь, если это окажется так.
– Одного телёнка и двух куриц мне не хватит, – уточнил гость.