Наконец я услышал еще один звук. В замок втиснулась пластиковая карточка ключа, скрипнули дверные петли.
— Верблюд ослячий, — буркнула Диана, вдавила окурок в траву и величественно вытянула руку приблизительно в моем направлении. Я передал ей бинокль.
Куда более сложная задача, как в техническом, так и в этическом плане. Из кандидатов формировались команды численностью в десять человек каждая. На ограниченных рационах и в ограниченном пространстве им предстояло выдержать перелет непредсказуемой длительности. После месяцев невесомости справиться с опасными для жизни величинами отрицательных ускорений — а что обещал контакт с поверхностью? Если все протечет согласно расчетам и их скудный багаж, включающий лишь самое необходимое, опустится на поверхность Марса поблизости, им придется учиться искусству выживания в крайне суровой обстановке, почти не приспособленной для существования человека. Их возвращение на Землю не предусмотрено, они должны жить на Марсе, воспитывать детей, передавать им знания и навыки…
— У них четыре возраста? Четыре против наших трех?
— Не думаю, что кто-то знает, что нам предстоит.
Я одолел несколько ярдов утрамбованной земли, в которой увязли уцелевшие островки асфальта, качнулся к склону и соскользнул вниз, с шумом, скребя землю жесткими чемоданами со скромной своей одеждой, рукописными заметками, цифровыми носителями информации и марсианской фармацевтикой. Угодил я в сточную канаву, воды в которой оказалось выше колена. Зеленая, как лист папайи, вода грела ноги, отражала осколки Луны и воняла навозом.