— Давай включим телевизор, — предложил я.
Наркотик подействовал, когда я уже скрючился на заднем сиденье. Ночные улицы Паданга воняли гнилой рыбой, колеса автомобиля рассекали покрывавшую лужи радужную пленку. Сияющий неоном туристский квартал остался позади, вдоль улиц потянулись мрачные лабазы, затем лачуги «шанхая», выросшего вокруг города за последние тридцать лет. Город наступал на фанерно-жестяночные трущобы, между ними под брезентовыми навесами ночевали бульдозеры; высасывая питательную субстанцию из компоста нищих поселений, вверх выстреливали многоэтажки. Затем миновали промышленную зону, серые заборы, увенчанные колючей проволокой. А потом я заснул. Снились мне не Сейшельские острова, снился мне Джейсон. Джейсон и его любовь к разного рода сетям. «За мелкой игрушкой целая сеть, великая сила». Снились сети, которые он создал, снились места, куда его завлекли эти сети.
— Насколько я видел, ваши города тоже внушительно выглядят.
— Врач что говорит? — В последнее время ее лечили от анемии. Заставляли глотать кучи таблеток «с железом».
Джейс сразу поднялся в мой номер. Диана пришла намного раньше и с нетерпеливым беспокойством дожидалась брата. Джейс прятал нос в дешевую синтетическую куртку, кепку «Marlins» натянул на глаза, опасаясь, что его обнаружат журналисты.
— Я говорю об их восприятии, а не о морали. Возможно, смерть отдельного человека для них что-то и означала бы, если бы они рассмотрели это событие в определенном контексте. Но они не в состоянии.