Она усмехнулась и положила руку на мою костлявую грудь. На прикрытые кожей ребра. На безобразную изжеванную кожу. Нет, не Антиной.
Позади я услышал, как полисмены (я полагал, что их двое) колотят в переднюю дверь, как гремит замок.
Ина поднялась, разразившись гневной скороговоркой.
— Я сказала, потому что они сами это заподозрили. Если не ибу Ина, то Джала, ее бывший муж, наверняка. Простачком его не назовешь. Он управляет довольно-таки солидной судовой экспедиторской фирмой. Через его склады проходит немалая часть транзитного цемента и пальмового масла, отправляемого через Телук-Байюр. Сделки с рантау гаданг дают меньше дохода, но зато не облагаются налогами, и суда, доставляющие эмигрантов, обратно пустыми не уходят, завозят крупный и мелкий рогатый скот для черного рынка.
Я сказал ему, что собираюсь оставить фирму и основать собственную практику.
— Да ничего смертельного, он уже поправляется, однако с костылей еще не скоро слезет, и радости ему переться в Массачусетс, чтобы сидеть там на веранде да сосать «Перкодан», сам понимаешь… Ну а Кэрол и вообще не хотела туда ехать.