Долго я сидел в своем номере, нянчась со своим оскорбленным достоинством, под аккомпанемент смеха и музыки из соседних номеров, из-за окон, не желая видеть инженеров из «Перигелиона», из Лаборатории реактивных двигателей, с космодрома Кеннеди, газетчиков и телевизионщиков. Мощные прожекторы освещали пусковые установки с ракетами, все мы участвовали в работе, определяющей ход человеческой истории, играли так, как будто все происходящее имело какое-то значение.