– А вы даже не представляете, как я несчастлива снова находиться здесь, – прошипела девушка, ощутив такую знакомую и спасительную ярость где-то глубоко внутри себя.
– Под это описание добрая четверть империи попадает. – Ронни язвительно хмыкнул. – Что же мне, в каждую влюбляться прикажешь?
– Согласен, – без секунды промедления отозвался Нор. – Сделайте мне такую любезность, убейте себя сами. Не хочу марать свои руки.
– Знахарка подняла крик. – Нор нервно дернул шнуровку рубахи и вновь уставился перед собой невидящим взглядом. – Собрала народ. Повезло, что перекидыш был молодой. Эта ночь оказалась первой, когда он хлебнул человеческой крови. И последней, поскольку чрезмерно опьянев от нее с непривычки, он уснул неподалеку. Даже одежду не успел на себя натянуть, перекинувшись из зверя. Говорили, что это был обычный деревенский пацан, ровесник мне. Устроился на хвое чуть дальше от тропинки, даже лицо не успел от крови оттереть.
– Вы знаете, как сделать мне больно, – бесстрастно ответила Эвелина. – Бьете наотмашь. Сколько раз я жалела, что открылась вам тогда. Худшего предательства представить тяжело.
– Да, – глухо призналась Эвелина, исподлобья следя за реакцией правителя. – Любила.