– Что? Нет. Его чувства могут быть ранены. Но физической боли он не ощущает. Я, во всяком случае, так думаю. Да нет, уверен, что боли он не чувствует, у него нет болевых рецепторов. А ты это к чему?
На том мы и порешили, после чего я отправился взглянуть на этот гроб. Лучше бы я остался дома.
Когда двое противников являлись к нему на суд, а примирить их ему не удавалось, Броуди возвращал им гонорар, и, если они решали выяснить отношения в поединке, бесплатно выступал в качестве рефери, продолжая при этом уговаривать драчунов воздержаться от ножей и попытаться прийти к мирному соглашение.
– Честно говоря, я и сама не очень понимаю, что имела в виду, – согласилась она. – Наверняка ведь существует научное определение. Раздражимость или еще что… или способность размножаться.
Больше того, для многих целей у него были запасные снаряды, готовые поразить цель во второй, в третий, а если понадобится, то и в шестой раз после первого удара с интервалами от нескольких минут до трех часов. Четыре великие мировые державы и несколько меньших располагали своей противоракетной обороной; та, что была у Северной Америки, считалась лучшей. Но в эти вопросы даже ФН не вмешивалась. Все наступательное оружие находилось в распоряжении Миротворческих сил, но оборонительное было частным делом каждой страны, а потому считалось секретным. Ходили слухи, что в Индии, например, вообще нет ракет-перехватчиков, зато в Северной Америке с обороной все в порядке. Она доказала это, перехватывая межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками во время «Войны мокрых шутих» в прошлом столетии.