Скоро она вышла и взяла меня под руку. Джок следовал за ней, облизывая леденец.
– Ах, да. Я надеялся, что этим мы займемся позже. Майк, у тебя действительно есть идея?
Понимаете теперь, почему я так люблю свою старушку-ирландку? Теми же словами она могла бы намертво заморозить Вайо, но они прозвучали тепло, и Вайо это поняла.
Но гораздо больше списка вещей, которые ненавидела эта баба (что с нее возьмешь – она же явно безумнее киборга), меня поразил тот факт, что все время находился кто-нибудь, кто соглашался с ее запретами. Должно быть, в человеческом сердце глубоко сидит страстное желание не дать другим жить так, как им хочется. Правила, законы – но всегда для других людей. Какую-то дремучую часть нашей души, существовавшую в нас до того, как мы слезли в дерева, нам так и не удалось сбросить с себя, когда мы распрямились.
– Хм… не будем спорить о семантике. Конечно, ты живой.
– Дорогой Мануэль, неужели тебе понадобилось столько лет, чтобы прийти к выводу, что я лицемер?