Уже поворачиваясь, Креол посмотрел вниз, во двор. И недоуменно замер. Сегодня там необычно оживлённо.
— Алиночка, перестань нести чушь! От этого у кого угодно произойдёт размягчение мозгов. И как я столько продержался?
— Ну и как там моё давление, Склифосовский?
В пошло-розовой спальне горели ночники, на бессмысленно широкой кровати, в углу, скорчилась под одеялом взлохмаченная черноволосая девчонка, наш депутат в банном халате замер с бутылкой шампанского и двумя фужерами. В его глазах попеременно мелькали страх, похоть, гнев, раздражение и недоуменная обида на столь бесцеремонное вторжение.
Но у Креола с этим ничего не получалось. Поэтому старый Халай учил его зажигать силой мысли факелы и превращать воду в вино. Тем не менее, Креол не переставал завистливо поглядывать на Шамшуддина, усилием воли укладывающего кирпичи и бросающего туда-сюда длинный кинжал. Не желая уступать побратиму, потомок архимагов также принялся до изнеможения тренироваться в телекинезе — и в конце концов таки преодолел природную неспособность.
— Значит... они новые? — Она коснулась пальцем мёртвой головы и тут же отдёрнула руку, точно животное могло ещё её укусить.