— Я к вам почему зашёл-то, отроки...— задумчиво повертел пальцами в воздухе он.— Зашёл я, значит, чтобы...
По тропинке, полого поднимающейся по дну оврага, ратники вывели ребят наверх. Взгляду открылись многочисленные холмы, покрытые полями и рощицами. На горизонте виднелся густой лес. Змеёй стелилась мощённая крупным булыжником дорога, убегающая к виднеющемуся вдали поселению, над которым в дневном небе ярко горела серебристо-голубая звезда.
Мы шли по крайне высокому прямому тоннелю с гладким полом. Река текла где-то неподалёку, напоминая о себе мелкими ручейками сбоку. Потолок пока не опускался, проход даже становился шире, значит, впереди ещё большее пространство. Вот только следов наших хоббитов нигде заметно не было...
«Я знаю этот корабль! — закричало что-то в сознании Петра.— Знаю, я его уже видел!»
— Что хотел, то и сказал! — буркнул Колька. Юрка в своих необъятных карманах отыскал верёвочку. Колька продел её в дырочку на медали и демонстративно повесил себе на шею.
У Фанеса возникли неясные предчувствия относительно того, кем может оказаться знакомый Эроса, и относилось сие предчувствие к числу самых мрачных. Звонок выдавил из себя электронную пародию на «Голубой Дунай», и на пороге возник длинноволосый, плохо побритый брюнет, на котором красовались только рваные джинсы.