Сзади послышался громкий трубный звук. Из-за поворота дороги на белоснежном коне выехал пёстро разодетый всадник. В руке он держал большой рог и, раздувая щёки, трубил в него, поворачиваясь всем телом то в одну, то в другую сторону.
Юрка подошёл, взял у Пашки кругляш и подкинул его на руке.
Ратники подобострастно захохотали над плоской шуткой своего начальника, а тот, скривив рот в усмешке, ждал ответа.
— Ох тебе, басурман! — Гремибой заполошно принялся хлопать ладонями, сбивая пламя.— Ить надо ж, какую одёжу загубил бесповоротно! Одного шитья золотого сколь! А яхонты-то, а бисер заморский! Одно слово, басурман, как есть басурман! Ой, да и штанцы плисовые все в копоти непотребной! — нагнулся он, рассматривая причинённый ущерб.
— Я правильно понял? ДВЕ услуги? — воскликнул Эрос, театрально вздымая руки вверх, а в голосе его появились нотки, характерные для хора греческих трагедий.
— Ну что вы такое говорите? Какой ещё осадок?! В жизни не видал зелёного ила.