Тут начался жуткий звон бьющейся посуды. Бутылки, там, стаканы, не знаю, что еще. А затем разлетелось боковое окно, и оттуда наполовину вывалился кухонный стол. Богом клянусь! Большой ореховый стол — он, должно быть, фунтов триста весил. Ну как, скажите, могла женщина — даже крупная женщина — такое вытворить?
— Чемберлен горит, — сказал он Билли. — Весь, черт побери! Школа сгорела, торговый центр — тоже. Вест-энд просто взлетел на воздух: там бензин взорвался. На Карлин-стрит — пожары. И все говорят, что это сделала Кэрри Уайт!
Почему-то Маргарет Уайт казалось, что она чувствует во рту привкус маслин.
Брат Кенни пролез между перекладинами за изгородь, задрал свинье голову — взгляд ее застывших черных глаз словно впился в повисший на небе серп луны — и полоснул ножом.
Сью удивленно подняла глаза. Он сказал это ей впервые.
— Это моя грудь, мама. У каждой женщины есть грудь.